Коллектив авторов - Универсальная хрестоматия. 1 класс
Пошли они в лес, нашли яму, а в этой яме разбойники кашицу недавно варили, и оставалось в ней ещё довольно-таки огня.
Коза и говорит волку:
– Кум, давай попробуем, кто перепрыгнет через яму?
Волк прыгнул, да и ввалился в горячую яму; брюхо у него от огня лопнуло, и козлята оттуда да прыг к матери!
И стали они жить да поживать, ума наживать, а лиха избывать.
Лиса и кувшин
Вышла баба на поле жать[5] и спрятала за кусты кувшин с молоком. Подобралась к кувшину лиса, всунула в него голову, молоко вылакала; пора бы и домой, да вот беда – головы из кувшина вытащить не может.
Ходит лиса, головой мотает и говорит:
– Ну, кувшин, пошутил, да и будет – отпусти же меня, кувшинушко! Полно тебе, голубчик, баловать – поиграл, да и полно!
Не отстаёт кувшин, хоть ты что хочешь.
Рассердилась лиса:
– Погоди же ты, проклятый, не отстаёшь честью, так я тебя – утоплю.
Побежала лиса к реке и давай кувшин топить. Кувшин-то утонуть утонул, да и лису за собой потянул.
Лиса и козёл
Бежала лиса, на ворон зазевалась – попала в колодец.
Воды в колодце было немного: утонуть нельзя, да и выскочить тоже. Сидит лиса, горюет. Идёт козёл, умная голова; идёт, бородищей трясёт, рожищами мотает; заглянул от нечего делать в колодец, увидел там лису и спрашивает:
– Что ты там, лисонька, поделываешь?
– Отдыхаю, голубчик, – отвечает лиса. – Там наверху жарко, так я сюда забралась. Уж как здесь прохладно да хорошо! Водицы холодненькой – сколько хочешь.
А козлу давно пить хочется.
– Хороша ли вода-то? – спрашивает козёл.
– Отличная! – отвечает лиса. – Чистая, холодная! Прыгай сюда, коли хочешь; здесь обоим нам место будет.
Прыгнул сдуру козёл, чуть лисы не задавил, а она ему:
– Эх, бородатый дурень! И прыгнуть-то не умел – всю обрызгал.
Вскочила лиса козлу на спину, со спины на рога, да и вон из колодца.
Чуть было не пропал козёл с голоду в колодце; насилу-то его отыскали и за рога вытащили.
Пузырь, соломинка и лапоть
Жили-были пузырь, соломина и лапоть[6]; пошли они в лес дрова рубить, дошли до реки, не знают: как через реку перейти? Лапоть говорит пузырю: «Пузырь, давай на тебе переплывём!» – «Нет, лапоть, пусть лучше соломинка перетянется с берега на берег, а мы перейдём по ней». Соломинка перетянулась; лапоть пошёл по ней, она и переломилась. Лапоть упал в воду, а пузырь хохотал, хохотал, да и лопнул.
Лисичка-сестричка и волк
Жили себе дед да баба. Дед говорит бабе:
– Ты, баба, пеки пироги, а я запрягу сани да поеду за рыбой.
Наловил рыбы и везёт домой целый воз. Вот едет он и видит: лисичка свернулась калачиком и лежит на дороге. Дед слез с воза, подошёл к лисичке, а она не ворохнётся, лежит себе как мёртвая.
– Вот будет подарок жене! – сказал дед, взял лисичку и положил на воз, а сам пошёл впереди.
А лисичка улучила время и стала выбрасывать полегоньку из воза всё по рыбке да по рыбке, всё по рыбке да по рыбке. Повыбросила всю рыбу и сама ушла.
– Ну, старуха, – говорит дед, – какой воротник привёз я тебе на шубу!
– Где?
– Там на возу – и рыба и воротник.
Подошла баба к возу: ни воротника, ни рыбы – и начала ругать мужа:
– Ах ты, такой-сякой! Ты ещё вздумал обманывать!
Тут дед смекнул, что лисичка-то была не мёртвая. Погоревал, погоревал, да делать нечего.
А лисичка собрала всю разбросанную рыбу в кучку, уселась на дорогу и кушает себе.
Приходит к ней серый волк:
– Здравствуй, сестрица!
– Здравствуй, братец!
– Дай мне рыбки!
– Налови сам да и кушай.
– Я не умею.
– Эка, ведь я же наловила! Ты, братец, ступай на реку, опусти хвост в прорубь, сиди да приговаривай: «Ловись, рыбка, и мала́, и велика́! Ловись, рыбка, и мала́, и велика́! Ловись, рыбка, и мала́, и велика́!» Рыбка к тебе сама на хвост нацепится. Да смотри сиди подольше, а то не наловишь.
Волк и пошёл на реку, опустил хвост в прорубь и начал приговаривать:
Ловись, рыбка, и мала́, и велика́!
Ловись, рыбка, и мала́, и велика́!
Вслед за ним и лиса явилась; ходит около волка да причитывает:
Ясни, ясни, на небе звёзды,
Мёрзни, мёрзни, волчий хвост!
– Что ты, лисичка-сестричка, говоришь?
– То я тебе помогаю.
А сама, плутовка, поминутно твердит:
Мёрзни, мёрзни, волчий хвост!
Долго-долго сидел волк у проруби, целую ночь не сходил с места, хвост его и приморозило; пробовал было приподняться: не тут-то было!
«Эка, сколько рыбы привалило – и не вытащишь!» – думает он.
Смотрит, а бабы идут за водой и кричат, завидя серого:
– Волк, волк! Бейте его, бейте его!
Прибежали и начали колотить волка – кто коромыслом[7], кто ведром, кто чем попало. Волк прыгал, прыгал, оторвал себе хвост и пустился без оглядки бежать.
«Хорошо же, – думает, – уж я тебе отплачу, сестрица!»
Тем временем, пока волк отдувался своими боками, лисичка-сестричка захотела попробовать, не удастся ли ещё что-нибудь стянуть. Забралась в одну избу, где бабы пекли блины, да попала головой в кадку с тестом, вымазалась и бежит. А волк ей на-встречу:
– Так-то учишь? Меня всего исколотили!
– Эх, братец! – говорит лисичка-сестричка. – У тебя хоть кровь выступила, а у меня мозг, меня больней твоего прибили: я насилу плетусь.
– И то правда, – говорит волк, – где уж тебе, сестрица, идти, садись на меня, я тебя довезу.
Лисичка села ему на спину, он её и повёз.
Вот лисичка-сестричка сидит да потихоньку напевает:
Битый небитого везёт,
Битый небитого везёт!
– Что ты, сестрица, говоришь?
– Я, братец, говорю: «Битый битого везёт».
– Так, сестрица, так!
Теремок
Лежит в поле лошадиная голова. Прибежала мышка-норушка и спрашивает:
– Терем-теремок! Кто в тереме живёт?
Никто не отзывается.
Вот она вошла и стала жить в лошадиной голове.
Пришла лягушка-квакушка:
– Терем-теремок! Кто в тереме живёт?
– Я, мышка-норушка; а ты кто?
– А я лягушка-квакушка.
– Ступай ко мне жить.
Вошла лягушка, и стали себе вдвоём жить.
Прибежал заяц:
– Терем-теремок! Кто в тереме живёт?
– Я, мышка-норушка, да лягушка-квакушка; а ты кто?
– А я на горе увёртыш.
– Ступай к нам.
Стали они втроём жить.
Прибежала лисица:
– Терем-теремок! Кто в тереме живёт?
– Мышка-норушка, лягушка-квакушка, на горе увёртыш; а ты кто?
– А я везде поскокиш.
– Иди к нам.
Стали четверо жить.
Пришёл волк:
– Терем-теремок! Кто в тереме живёт?
– Мышка-норушка, лягушка-квакушка, на горе увёртыш, везде поскокиш; а ты кто?
– А я из-за кустов хватыш.
– Иди к нам.
Стали пятеро жить.
Вот приходит к ним медведь:
– Терем-теремок! Кто в тереме живёт?
– Мышка-норушка, лягушка-квакушка, на горе увёртыш, везде поскокиш, из-за кустов хватыш.
– А я всех вас давишь!
Сел на голову и раздавил всех.
Привередница
Жили-были муж да жена. Детей у них было всего двое – дочка Малашечка да сынок Ивашечка. Малашечке было годков десяток или поболе, а Ивашечке всего пошёл третий.
Отец и мать в детях души не чаяли и так уж избаловали! Коли дочери что наказать надо, то они не приказывают, а просят. А потом ублажать начнут:
– Мы-де тебе и того дадим, и другого добудем!
А уж как Малашечка испривереднилась, так такой другой не то что на селе, чай, и в городе не было! Ты подай ей хлебца не то что пшеничного, а сдобненького, – на ржаной Малашечка и смотреть не хочет!
А испечёт мать пирог-ягодник, так Малашечка говорит:
– Кисел, давай медку!
Нечего делать, зачерпнёт мать на ложку мёду и весь на дочернин кусок ухнет. Сама же с мужем ест пирог без мёду: хоть они и с достатком были, а сами так сладко есть не могли.
Вот раз понадобилось им в город ехать, они и стали Малашечку ублажать, чтобы не шалила, за братом смотрела, а пуще всего, чтобы его из избы не пускала.
– А мы-де тебе за это пряников купим, да орехов калёных, да платочек на голову, да сарафанчик с дутыми пуговками. – Это мать говорила, а отец поддакивал.
Дочка же речи их в одно ухо впускала, а в другое выпускала.
Вот отец с матерью уехали. Пришли к ней подруги и стали звать посидеть на травке-муравке. Вспомнила было девочка родительский наказ, да подумала: «Не велика беда, коли выйдем на улицу!» А их изба была крайняя к лесу.
Подруги заманили её в лес с ребёнком – она села и стала брату веночки плесть. Подруги поманили её в коршуны поиграть, она пошла на минутку, да и заигралась целый час.
Вернулась к брату. Ой, брата нет, и местечко, где сидел, остыло, только травка помята.
Что делать? Бросилась к подругам – та не знает, другая не видела. Взвыла Малашечка, побежала куда глаза глядят брата отыскивать: бежала, бежала, бежала, набежала в поле на печь.
– Печь, печурка! Не видала ли ты моего братца Ивашечку?
